Люди, сталкиваясь с грандиозными вехами истории, оказываясь в эпицентре событий, всегда жаждут осмысления. «Іншыя натуры, каб жыць далей і мець нейкі спакой, чуюць пільную патрэбу ў яснасці і добрай цямнасці ўва ўсім, што ёсць навакол», – писал Горецкий, называя такую особенность характерной для славян. И его повесть «Дзве душы», созданная в 1919 году, по своей сути и является попыткой осмысления революции и распада прежнего образа жизни.
Чем похожи Игнат Обдиралович и Григорий Печорин и почему повесть Горецкого смогла вдохновить белорусских философов – давайте разбираться.
Сама повесть небольшая, всего двадцать три раздела. В самом начале автор дает нам зачин и предысторию центрального персонажа. И этот зачин, по большому счету, довольно мелодраматичен: вот жена пана Обдираловича, как выясняется позже, стремится к собственной смерти, вот крестьяне мстят, нападая на экипаж пана и убивая невинную женщину. А вот кормилица Маланья, «ціхая, маўклівая, але разумная і рахманая», появляется в господском доме с собственным сыном Василём. Горецкий, торопясь расставить все условные фигуры перед сюжетной «партией», дает нам несколько довольно грубых штрихов, указывающих на подмену детей. Потому позднее признание кормилицы особо не шокирует: мы, что называется, знали все изначально, сомневался и колебался только сам герой.
Но можно ли, однако, ставить это в вину автору? Я так не думаю. Дело в том, что Горецкий, пишущий по горячим следам исторических событий, хотел создать не «закрученный» сюжет, а целую галерею человеческих типов, выброшенных на поверхность волной революции или даже ею созданных. Игнат Обдиралович, кстати, не вписывается ни в когорту ярых борцов за Родину, ни в стан сторонников «белого движения» или авантюристов.
Он «ціхі думаннік», необходимый автору, скорее, как фокусная точка, точка зрения, нежели полноценный персонаж. Обдиралович наблюдает, ищет «ясность» в происходящих вокруг событиях. Ищет любовь, но не борется за нее. Ищет Отечество, но не следует за белорусскими возрожденцами или их идеологическими противниками. Раздвоенный, расслабленный, «мягкотелый», Обдиралович не может выбрать сторону, не может быть принят ни теми, ни другими и, до определенного момента, не особо этого хочет. Вспомним хотя бы эпизод, когда Игнат подвозит ученика-оратора на станцию и замечает, думаю, наполовину искренне, что считает своей Родиной не Беларусь, а всю Россию. Горецкий говорит о своем герое: «…быў сам несвядомы і хоць горача любіў бацькаўшчыну, але з якоюсь недавернасцю думаў аб руху адраджэння, аб якім некалі чуў краем вуха».
В каком-то смысле эта отделенность персонажа приближает его к Григорию Печорину, к типу «лишнего человека». Горецкий, хорошо знакомый с русской литературой, не мог не подумать об этом сходстве, отправив своего Обдираловича на лечение в Пятигорск. Тут же присутствует и история несчастной любви к Але. История, надо сказать, довольно традиционная для русской романной прозы конца XIX века. Богатая наследница, богатый князь-соперник, бедный прапорщик, лишенный наследства «грозным, няправедным бацькам». Горецкий, однако, развивает этот банальный любовный треугольник по-своему. Во многом любовь к Але просто повод, испытание, способ еще раз подчеркнуть экзистенциальный кризис, который переживает главный герой. «Душа дваілася. Адна палова несказанна плакала і жалілася на другую, нашто яна мучыць яе падманкамі. І калі ён троху выстагнаўся, казала: “Уцячы, уцячы...”».
Противоположные чувства смешиваются внутри героя, и зачастую эмоциональное и рациональное в нем трагически противоречит друг другу. «Вёска... Я ж яе люблю, але дзіўною любоўю... З балючай чуласцю не знашу, калі цяпер лаюць і ганяць яе за прагавітасць і папікаюць цямнотаю і дурасцю. Але ў глыбакосцях душы свае… сам бязлітасна ганьбую й папікаю, складаючы ўсё ў сваім схварэлым сэрцы. Люблю і ненавіджу разам». Не напоминает ли эта «странная любовь» Обдираловича переживания лирического героя стихотворения Лермонтова:
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой…
В новом обществе ни Печорину, ни Обдираловичу нет места, но, разумеется, по разным причинам. Однако Обдиралович переживает свою «неприкаянность» мучительно, так как страдает от душевной раздвоенности, ища ответ на вопрос «что важно». Но если задуматься: не является ли этот образ отражением общества, раздираемого социальным и идеологическим кризисом? И слова, которые Горецкий вкладывает в уста своего героя на встрече белорусов в Пятигорске, не слова ли это самого автора, его собственный призыв:
– Яно ёсць, гэтае змаганне, яно павінна быць! Хто яго не прызнае, той не ведае холаду, голаду… Падзівуйцеся на сябе і ўздумайце, што было!
Осмысление «того, что было», приходит через творчество. Потому Горецкий и упоминает «беларускую вёску, што чакае паэта». Потому Ирина Саковичанка, которая «сеяла беларускую свядомасць сярод сялян і сялянскай інтэлігенцыі», читает с товарищами стихи Коласа, Купалы и Богдановича. Произведения органично вплетаются в сюжетную канву, становятся ее частью – так же, как стали частью белорусского национального самосознания. Частью нового мира, рожденного революцией.
А старому миру со всеми его союзниками суждено в конце концов умереть, расчистив путь для нового:
«Чорны мурашнік людзей з чырвонымі штандарамі, з грознымі напісамі рынуў па вуліцы. Далёка там плыла адчыненая труна з нябожчыкам – на плячох у работнікаў, а следам гутаўся катафалк. Гукі марша ўсё дужэлі і бальней хапалі за душу засмучона-паважным, наканованым».
Вот #такое_чытво.
Отыскать книгу поможет электронный каталог Национальной библиотеки Беларуси.
Давайте читать вместе!
Материал подготовлен отделом сопровождения интернет-портала.
